Недавно в сети увидел эти чудесные фото:

белый китайский фарфор и на нем муравьи,
тщательно прорисованные немецкой художницей Эвелин Браклоу.
Скромное обаяние правильных нежных линий,
тонкие носики, изящные ручки, непременные золотые каёмочки,
еле заметная патина, словно покрывшая (а может и в самом деле покрывшая)
идеальный белый, заключенный в идеальных линиях
едва ль не эльфийских идеальных пропорций и форм.
И на этом прекрасном белом – цепочки муравьев,
и солнце поблескивает на их хитиновых тельцах.
У сахарниц и чайников они облепили краешек горлышка,
словно бы норовя, безрезультатно, подлезть под крышку.
Блюдца цепочки муравьев пересекают деловито и тихо,
либо облепляют единственную, нарисованную в центре клубничку.
У молочника они слизывают остатки молока на носике,
в сухарнице — подбирают последние крошки на дне...
Всё это можно купить в интернете – от 160 долларов штука.

А мне весь этот фарфор представился в старом белом буфете
с трещинками по вздувшейся местами краске,
стеклянные дверцы которого узорчато разделены
на ромбики и треугольники тонкими рейками.
И стоит этот белый буфет на просторной кухне,
либо на террасе белого дома с видом на море,
и ветер треплет белые занавеси, и хлопает сохнущее на дворе белье,
делая вслед за порывами замысловатые движения,
почти повторяя знак бесконечности,
и по небу плывут кучевые неспешные облака.
И, конечно, белый блестящий песок – вниз, от двора и до моря.
Местом может быть Крым, к примеру.
И море может быть черным. С маленькой буквы.
И уже вовсе не день, а вечер, и справа красный закат
изливается кровью в темные волны. В сгустившемся мраке
не видно уже муравьев на посуде – словно бы даже они, нарисованные,
ушли таки в свой муравейник. А слева,
над изломанным горизонтом Внутренней гряды Крымских гор,
видны далекие алые всполохи, и вдруг чувствуешь себя – здесь, посредине –
маленьким и беззащитным.
Наверху, в ярких вспышках – развалины крепости.
То ли это Мангуп, то ли Тепе-Кермен, то ли и вовсе – Кирит-Унгол,
и ты зовешь – среди шорохов, шепотков и поскрипываний –
негромко и осторожно: "Смеагол? Ты где? Смеагол!"
Потому что и звать больше некого: лишь муравьи, пауки, шорохи и поскрипывания.

(Жаль, нет ни одного хоббита, чтоб как-нибудь скрасить сцену,
ни Эвелин Браклоу, чтоб рисовала нам тут муравьев-альбиносов,
ни мирмеколога, который расставил бы всё по местам.)

Хамдам Закиров
"Фантазия на тему черного и белого"
2016