Что до Пайпер Боул – этот мальчик ее не старит.

Пайпер мнится – она с ним все еще наверстает.
Пайпер ждет, когда снег растает,
Слушает, как внутри у нее гудение нарастает,
Пайпер замужем, но когда-нибудь перестанет –
И поэтому копит на черный день: день, когда ее все оставят.

Что до мальчика Пайпер – то он мечтает о миллионах,
Ходит в баснословных своих очочках-хамелеонах,
От ладоней его холеных,
Очей зеленых,
Пайпер отваживает влюбленных и опаленных,
Называет мальчика «олененок»,
Все никак на свою отраду не наглядится,
Все никак ему колыбельных не напоется,
Он прохладный и ускользающий, как водица,
Между пальцев течет, а в руки все не дается;
Мать шипит ей: «Да он тебе в сыновья годится».
В Пайпер это почти проклятием отдается.

Что до Ричарда Боула, то он как загнанная лошадка.
Он измучен: дела у фирмы идут ни шатко
И ни валко; а игры Пайпер его смешат как
Все попытки позлее цапнуть его за пальчик.
Этот мальчик, наверное, денег и славы и алчет.
Ну а Пайпер со временем делается все жальче.

Что до Ким, ближайшей подруги Пайпер, то это икона стиля.
Как могло быть не так, при ее-то вкусе, ее-то теле.
Ким неловко, что мальчик Пайпер порой ночует в ее постели,
Ким хихикает: «Как же мы это допустили?»,
Но не выгонять же его на улицу, в самом деле.

***

Дальняя спальня, за спальней ванная, душевая,
На полу душевой сидит Пайпер полуживая
И ревет, и грызет запястье, словно овчарка сторожевая.
Ричард обнимает ее, целует в родную спину,
А потом в макушку, увещевая:
«Все уже позади, заканчивай эту травлю,
Ну поверила, ну еще одному кретину.
Детка, детка, я никогда тебя не оставлю.
Я уже никогда тебя
Не покину».

Вера Полозкова
2008

Жили-были три селедки -

Соня, Моня и Балда
Соня-Моня спали вместе,
А Балда спала одна.

фольклор

Не противлюсь сильной, богиня, власти;

Отвращай лишь только любви напасти.
Взор прельстив, мой разум ты весь пленила,
Сердце склонила.

Хоть страшимся к жизни прейти мятежной,
Произвольно жертвуем страсти нежной.
Ты пространной всею вселенной правишь,
Праздности славишь.

Кои подают от тебя успехи,
Можно ли изъяснить сии утехи:
Всяк об оных, ясно хоть ощущает,
Темно вещает.

Из сего мне века не сделай слезна;
Паче мне драгая всего любезна:
Я для той, единой лишь кем пылаю,
Жизни желаю.

Дух мой с нею, радуясь, обитает,
Кровь моя возлюбленным взором тает,
Я живу подвластен в такой неволе
Счастливым боле.

Всё тогда, как с ней, веселясь, бываю,
Удаленный шума, позабываю,
В восхищеньи чувствую жизни сладость,
Крайнюю радость.

Кем горю, я мышлю о ней единой,
И доволен ныне своей судьбиной;
Сердце полно жаром к кому имею,
Тою владею.

Александр Петрович Сумароков
"Гимн Венере"
(сафическим стопосложением)
1755

во время исключительных снегопадов в Китае

отрезавших в частности Шанхай
от остального мира
пострадало не менее 109 миллионов китайцев

на экране телевизора
не имея возможности попасть
на самолет или поезд
до наступления китайского Нового Года
плачут молодые беззащитные китаянки

Сергей Симановский
которого преследуют украинские тамплиеры
и считающий себя спасителем падшего мира
не знает кого жалеть

невозможно выбрать из 109 миллионов

Фёдор Сваровский
"В Китае"
2008

Try not to get worried,

Try not to turn onto
Problems that upset you.

Don't you know -
everything's all right,
Yes, everything's fine,

And we want you
to sleep well tonight -
Let the world turn
without you tonight!

If we try, we'll get by,
so forget all about us
Tonight...

- Everything's all right, yes,
Everything's
all right, yes.

Sleep, and I shall soothe you,
calm you and anoint you -
Myrrh for your hot forehead, ah,

Then you'll feel everything's all right,
Yes, everything's fine,

And it's cool and
the ointment's sweet
For the fire
in your head and feet.

Close your eyes,
Close your eyes,
And relax,
Think of nothing
Tonight...

Sir Timothy Miles Bindon Rice
"Jesus Christ Supesrstar"
1970

Цепи якорей гремят в порту.

Верят корабли в свою мечту.
Всем ветрам назло я спешу на зов
Дальних, неизведанных миров.
Снятся
часто
Мне по ночам дельфины.
Снятся
чайки
И мачты бригантины.
След мой
волною смоет,
А я на берег
с утра приду опять.
Море,
ты слышишь, море,
Твоим матросом
хочу я стать.

Море, подари свои шторма -
Пусть до самых звезд летит корма!
Палубу качай, с ног сбивай меня,
Брызгами холодными звеня!
Знаю,
можешь
Ты черным стать и синим!
Море,
море,
Стать помоги мне сильным!
След мой
волною смоет,
А я на берег
с утра прийду опять.
Море,
ты слышишь, море -
Твоим матросом
хочу я стать.

Александр Зацепин
1970

I want you to know, that I’m happy for you

I wish nothing but the best for you both
An older version of me
Is she perverted like me
Would she go down on you in a theatre
Does she speak eloquently
And would she have your baby
I’m sure she’d make a really excellent mother

Cause the love that you gave that we made wasn’t able
To make it enough for you to be open wide, no
And every time you speak her name
Does she know how you told me you’d hold me
Until you died, till you died
But you’re still alive

And I’m here to remind you
Of the mess you left when you went away
It’s not fair to deny me
Of the cross I bear that you gave to me
You, you, you oughta know

You seem very well, things look peaceful
I’m not quite as well, I thought you should know
Did you forget about me Mr. Duplicity
I hate to bug you in the middle of dinner
It was a slap in the face how quickly I was replaced
Are you thinking of me when you fuck her

Cause the love that you gave that we made wasn’t able
To make it enough for you to be open wide, no
And every time you speak her name
Does she know how you told me you’d hold me
Until you died, til you died
But you’re still alive

And I’m here to remind you
Of the mess you left when you went away
It’s not fair to deny me
Of the cross I bear that you gave to me
You, you, you oughta know

Cause the joke that you laid on the bed that was me
And I’m not gonna fade
As soon as you close your eyes and you know it
And every time I scratch my nails down someone else’s back
I hope you feel it…well can you feel it

And I’m here to remind you
Of the mess you left when you went away
It’s not fair to deny me
Of the cross I bear that you gave to me
You, you, you oughta know

Alanis Morisette
1995

Выходишь утром спозаранку, то ли на Таганку, то ли Полянку,

и аты-баты до Арбата, там остановка, там стоянка.
Мелькают руки-ноги-лица, сумки-лямки, орденские планки,
милиция, милиция, милиция, граждане, гражданки...
Вчера был чей-то день рожденья, все перемешалось - Маньки, Таньки,
было бы дело - были бы деньги, а так пустой, как ванька-встанька,
стоишь, глядишь, как по-нахалке клянчат деньги дети, панки, цыганки,
солдаты, гадалки, елки-палки...
Это жизнь, дядя, это Москва.
Москва играет фанки-фанки.
Э-э-эй!
Фанки-фанки! Э-э-эй!
Фанки-фанки! Э-э-эй!
Фанки-фанки! Э-э-йо!

Как танки, бродят иностранки: англичанки, гречанки,
польки, немки, от ресторана "Прага" до Смоленки, рюкзачонки
за плечами, молодые извращенки, пожилые нимфоманки.
Данке-данке, щён данке! Данке-данке, щён данке!
Перебирают кепки-маечки, им улыбаются с витрин
матрешки в виде Бориса Николаевича с Михаилом Сергеевичем внутри,
их изможденные мужчинки покупают им иконки
и ушанки-шапки, ушапки-шанки,
это жизнь, дядя! Ну-ка, смотри:
Москва играет фанки-фанки!
Э-э-эй!
Фанки-фанки! Э-э-эй!
Фанки-фанки! Э-э-эй!
Фанки-фанки! Э-э-йо!

Холодок бежит за ворот: с добрым утром, милый город,
сердце Родины моей - ты барахлишь, как после пьянки.
That's nothing funny here, honey, just funky-funky, funky-funky!

И снова бесы точат лясы, и весь Арбат горит, как факел,
и даже дети из колясок показывают факи, факи, факи!
Она сожрет тебя на ужин, как драконья голова,
но, может, в этом-то и фенька, в этом и приманка?
Ты попал, дядя - это Москва!
Москва играет,
Москва играет,
Москва играет фанки-фанки! Э-э-эй!
Фанки-фанки! Э-э-эй!
Фанки! Фанки! Фанки!

Алексей Кортнев
"Funky"
1998

На холодильнике стопка бумаг и бутылка виски.

Виски достиг совершеннолетия и апельсинового оттенка,
но предназначен в подарок и этим неинтересен.
Стопке бумаг – два с половиной года
жизни на кухне, ростом она с открытку.
На самом верху автобусный билетик:
справа пятнадцать, слева шестнадцать – это
значит свидание. Зиждется стопка на справке из института.
Между: карманное переиздание Камасутры,
несколько разных визиток того, для кого предназначен виски –
со стремительной эволюцией в строчке должности,
бирки от блузок, брюк, украшений, сумок,
купон об уплате консульского сбора,
квитанции о доставленных книгах и авиабилетах,
четыре билета в кино, на разные даты, но на одну картину,
реклама, рисунки, нераспечатанные конверты
и главное: даже во тьме этой прорвы выцветшие чеки.
Допустим, четвёртое мая две тысячи шестого,
девятнадцать ноль девять, кассир Еремеева, «Акватория»:
персиковый нектар, виноград из Яффы,
кольца кальмара, четыре Хугардена, брынза Фета.
Или, скажем, десятое августа две тысячи седьмого,
двадцать тридцать, кассир Сыромолотова, «Тотем»:
яблоки Грэнни Смит, пармезан, майонез Кальве,
четыре Хугардена, сёмга, лаваш, сигареты Вог.

Елена Сунцова
2008

И пока, Вера, у тебя тут молодость апельсиновая,

И подруги твои сиятельны и смешливы, -
Время маму твою баюкает, обессиливая.
- Как ее самочувствие? – Да пошли вы.

И пока, Вера, ты фехтуешь, глумясь и ёрничая,
Или глушишь портвейн с ребятами, пригорюнясь,
Время ходит с совочком, шаркая, словно горничная,
И прибирает за вами юность.

И пока, Вера, ты над паззлом исходишь щёлочью,
Силишься всю собрать себя по деталькам, –
Твой двадцать первый март поправляет чёлочку.
Посыпает ладони тальком.

Вера Полозкова
2007

Бернард пишет Эстер: «У меня есть семья и дом.

Я веду, и я сроду не был никем ведом.
По утрам я гуляю с Джесс, по ночам я пью ром со льдом.
Но когда я вижу тебя – я даже дышу с трудом».

Бернард пишет Эстер: «У меня возле дома пруд,
Дети ходят туда купаться, но чаще врут,
Что купаться; я видел все - Сингапур, Бейрут,
От исландских фьордов до сомалийских руд,
Но умру, если у меня тебя отберут».

Бернард пишет: «Доход, финансы и аудит,
Джип с водителем, из колонок поет Эдит,
Скидка тридцать процентов в любимом баре,
Но наливают всегда в кредит,
А ты смотришь – и словно Бог мне в глаза глядит».

Бернард пишет «Мне сорок восемь, как прочим светским плешивым львам,
Я вспоминаю, кто я, по визе, паспорту и правам,
Ядерный могильник, водой затопленный котлован,
Подчиненных, как кегли, считаю по головам –
Но вот если слова – это тоже деньги,
То ты мне не по словам».

«Моя девочка, ты красивая, как банши.
Ты пришла мне сказать: умрешь, но пока дыши,
Только не пиши мне, Эстер, пожалуйста, не пиши.
Никакой души ведь не хватит,
Усталой моей души».

Вера Полозкова
2008

плотно ли, хорошо ли сидит на тебе январь?

как на тебя шили, сидит как влитой.
красные кровяные, киноварь, государь.
волоски, эпидермис, маленький мой.
три дня как народился в голубом терему,
в корпусе акушерском, рифмохват-сумарок,
а уж дрожит заранее - возле виска ему
жестяной пропеллер выполняет урок.
так всю жизнь твою будет остроклювый сапсан
с неба следить добычу - только мышью и лечь,
прижаться к земле, к скале, к эпидермису, к волоскам,
к папеньке твоему дамоклу, тебе несущему меч.
все у вас в роду воины, ты один подкачал,
некрасив, невелик ростом, нелюбим лошадьми.
папенька на всякий случай говорил с палачом,
а о чём - знают красные кровяные твои.
то-то тебе приводят каких попросишь блядей,
моют заморские фрукты в проточной воде,
и радиостанции углича транслируют целый день
колокольную музыку по заявкам нквд.

Геннадий Каневский
"Царевич"
2007