Над Сеной ива клонила гриву.

Дождь начинался раз сто на дню.
Народ стоял на ретроспективу
Дега: бега, балерины, ню,
оттенки от голубого к пиву
и дальше — к рыжему и огню.

По-катапультовски раскрывался
мой зонт раскидистый, в меру стар,
и плащ двубортный пообтрепался.
А за углом — сохранился бар,
где к Эренбургу завербовался
в товарищи Элюар.

Юрий Кублановский
"Париж, который всегда с тобой"
2005

Когда ты загнан и забит

Людьми, заботой иль тоскою;
Когда под гробовой доскою
Все, что тебя пленяло, спит;
Когда по городской пустыне,
Отчаявшийся и больной,
Ты возвращаешься домой,
И тяжелит ресницы иней,-
Тогда - остановись на миг
Послушать тишину ночную:
Постигнешь слухом жизнь иную,
Которой днем ты не постиг;
По-новому окинешь взглядом
Даль снежных улиц, дым костра,
Ночь, тихо ждущую утра
Над белым запушенным садом,
И небо - книгу между книг;
Найдешь в душе опустошенной
Вновь образ матери склоненный,
И в этот несравненный миг -
Узоры на стекле фонарном,
Мороз, оледенивший кровь,
Твоя холодная любовь -
Все вспыхнет в сердце благодарном,
Ты все благословишь тогда,
Поняв, что жизнь - безмерно боле,
Чем quantum satis Бранда воли,
А мир - прекрасен, как всегда.

Александр Блок
1911

Was there a time when dancers with their fiddles

In children's circuses coul stay their troubles?
There was a time they could cry over books,
But time has set its maggot on their track.
Under the arc of the sky they are unsafe.
What's never known is safest in this life.
Under the skysigns they who have no arms
Have cleanest hands, and, as the heartless ghost
Alone's unhurt, so the blind man sees best.

Dylan Thomas
"Was there a Time"
1952

у нас тут мьянма мы горя не знаем поем и танцуем

я ношу бусы дарю бусы по вечерам делаю бусы
они переливаются на солнце цепляются за автобусы
и ты бежишь следом - не порвать тонкой нити

говорят: фрейдизм, страсть по обрезанной пуповине
ахалай-махалай и вера во все такое
не смотреть на бананы не смотреть на абрикосы и персики
снится мясо - к высокому уровню бедности
снится бедность - к социальной перверсии
случайному сексу с поломкой берцовой кости

у нас тут война: калаши покупаем особенно часто
дети плачут родители любят друг друга не снимая брюки
у нас тут счастье повторяй за мной: счастье-я-делаю-бусы-мьянма
но когда ты льешь воду мне в руки желая напиться
я считаю количество капель - просто так машинально

Татьяна Мосеева
"Gestalt Therapy"
2003

святой Моисей! когда они все:

Бриджет Джонс, Карамазовы, три сестры,
Феллини, Бергман, Тарковский, фон Триер
медленно водят меня по замкам на быстром песке;
выводят меня во двор, возводят меня на трон;
потом надевают колпак, потом остаются на языке –
престранно не то, что я ощущаю себя престранно,
пространно никак, иностранно никем;

это как раз понятно –
да вот садятся напротив меня
сбивчиво говорить, обязательно объяснять,
злиться, курить, чай разлить на столе,
жалиться, плакать, болеть:

просто они не просят ни утешения, ни милосердия;
слишком знают, какие мы есть;
просто они не нуждаются в собеседнике;
это нужно сначала в себе, это нужно в себе,
найти, уместить, не выплюнуть, съесть –
они слишком знают: что
с нами, отче.

святой отец говорит: а смерть?
говорит: таким не помочь, таким я отказывал.
им это не нужно – у них есть они,
их хрупкое одиночество (сказка про мужество),
которое так оглушительно в комнате бродит по кругу –
раскрести, наконец, на груди онемевшие руки.
лето, жарко, поешь смородины,
оближи пальцы, соедини ладони:

храни их, пока они спорят со мною,

пока им хватает сил не просить,
и тех, просящих, не спорящих, многих,
смотрящих в себя, как в окно, в объектив –

этот пейзаж па-то-логически некрасив;
просто мы снова стали детьми, злыми детьми;
или мы были ими всегда;
скажи, это дар?
что-то хрупкое держит мир.

sic: и, как говорится, аминь.

Олег Шатыбелко
"Оптина пустынь"
"[беседа 1: пока им хватает сил не просить]"
2005

Три сестры -

три японских сосны:
даже вместе они одиноки...

"японские сосны"
ноябрь 2005

Память о солнце в сердце слабеет,

Желтей трава,
Ветер снежинками ранними веет
Едва-едва.

В узких каналах уже не струится -
Стынет вода.
Здесь никогда ничего не случится, -
О, никогда!

Ива на небе пустом распластала
Веер сквозной.
Может быть, лучше, что я не стала
Вашей женой.

Память о солнце в сердце слабеет.
Что это? Тьма?
Может быть!.. За ночь прийти успеет
Зима.

Анна Ахматова
1911

Цыганская страсть разлуки!

Чуть встретишь — уж рвешься прочь!
Я лоб уронила в руки
И думаю, глядя в ночь:

Никто, в наших письмах роясь,
Не понял до глубины,
Как мы вероломны, то есть —
Как сами себе верны.

Марина Цветаева
Октябрь 1915

The apparition of these faces in the crowd;

Petals on a wet, black bough.

Ezra Pound
"In a Station of the Metro"
1912

[Явленье этих лиц среди толпы -
на мокрой черной ветви лепестки.]

Эзра Паунд
"На станции метро"
1912

À jeun perdue glacée

Toute seule sans un sou
Une fille de seize ans
Immobile debout
Place de la Concorde
À midi le Quinze Août

Jacques Prévert
"La belle saison"
1945

[Голодная потерянная замерзшая
Совсем одна и без гроша
Девчушка шестнадцати лет
Неподвижно стоит
на Площади Согласия
В успенский полдень пятнадцатого августа]

Жак Превер
"Прекрасная пора"
1945

Как мир меняется! И как я сам меняюсь!

Лишь именем одним я называюсь,
На самом деле то, что именуют мной,-
Не я один. Нас много. Я - живой
Чтоб кровь моя остынуть не успела,
Я умирал не раз. О, сколько мертвых тел
Я отделил от собственного тела!
И если б только разум мой прозрел
И в землю устремил пронзительное око,
Он увидал бы там, среди могил, глубоко
Лежащего меня. Он показал бы мне
Меня, колеблемого на морской волне,
Меня, летящего по ветру в край незримый,
Мой бедный прах, когда-то так любимый.

А я все жив! Все чище и полней
Объемлет дух скопленье чудных тварей.
Жива природа. Жив среди камней
И злак живой и мертвый мой гербарий.
Звено в звено и форма в форму. Мир
Во всей его живой архитектуре -
Орган поющий, море труб, клавир,
Не умирающий ни в радости, ни в буре.

Как все меняется! Что было раньше птицей,
Теперь лежит написанной страницей;
Мысль некогда была простым цветком,
Поэма шествовала медленным быком;
А то, что было мною, то, быть может,
Опять растет и мир растений множит.

Вот так, с трудом пытаясь развивать
Как бы клубок какой-то сложной пряжи,
Вдруг и увидишь то, что должно называть
Бессмертием. О, суеверья наши!

Николай Заболоцкий
1937

Ни дождика, ни снега,

Ни пасмурного ветра
В полночный безоблачный час.
Распахивает небо
Сияющие недра
Для зорких и радостных глаз.

Сокровища вселенной
Мерцают, словно дышат,
Звенит потихоньку зенит.
А есть такие люди -
Они прекрасно слышат,
Как звезда с звездою говорит:


- Здравствуй!
- Здравствуй!
- Сияешь?
- Сияю!
- Который час?
- Двенадцатый примерно.
Там, на Земле, в этот час
Лучше всего видно нас.
- А как же дети?
- Дети? Спят, наверно.

Как хорошо, от души
Спят по ночам малыши.
Весело спят - кто в люльке, кто в коляске.
Пусть им приснится во сне,
Как на Луне, на Луне
Лунный медведь вслух читает сказки.

А тем, кому не спится,
Открою по секрету
Один замечательный факт.
Вот я считаю звезды,
А звездам счета нету,
И это действительно так.

Смотрите в телескопы
И тоже открывайте
Иные миры и края.
Но только надо, чтобы
Хорошая погода
Была на планете Земля.

Там, высоко-высоко
Кто-то пролил молоко,
И получилась млечная дорога.
А вдоль по ней, вдоль по ней
Между жемчужных полей
Месяц плывет, как белая пирога.

А на Луне, на Луне,
На голубом валуне
Умные люди смотрят, глаз не сводят,
Как над Луной, над Луной
Шар голубой, шар земной
Очень красиво всходит и заходит.

Юлий Ким
"Песня о звездах"
1977

мне нравится быть женщиной: худеть,

носить каблук, пугаться насекомых.
мне нравится быть мальчиком: хуеть
от женских пальцев, даже незнакомых -
в троллейбусе, метро или такси.
мне нравится мужчиной быть: потратить
бумажник денег, времени и сил
на новое запутанное платье
мне-женщине. остричь усы, обрить
лицо и голову, надеть тугие джинсы.
мне нравится быть девочкой: каприз
выплескивать на мальчика - ложиться,
как бы пугаясь. пачкать эскимо
колени в ссадинах. курить украдкой "яву",
жечь ненароком занавески, но
еще бояться появляться пьяной
на мамины глаза. и жить, смеясь.
мне нравится быть нами: хитромудро
выписывать неведомую вязь
грузинскую. пить. воду пить наутро.
любить тобой любимых. ограждать
тебя от недовольства атмосферы.
решать рожать мне или не рожать,
а если да - то от кого. и феном
сушить пятно на краешке весны,
чтоб высушить все лужи. знаешь? знаешь

Яшка Каzанова
2002

Не как люди, не еженедельно,

Не всегда, в столетье раза два
Я молил тебя: членораздельно
Повтори творящие слова.

И тебе ж невыносимы смеси
Откровений и людских неволь.
Как же хочешь ты, чтоб я был весел,
С чем бы стал ты есть земную соль?

Борис Пастернак
1915

Так пахнет настоящая вода.

Дыши свободно, будь во всем доволен.
Но я влюблен в большие города,
Где много шума и где мало воли.

И только очень редко, иногда,
Вдруг видишь, вырываясь на мгновенье,
Что не имеешь даже представленья,
Как пахнет настоящая вода.

Наум Коржавин
1946

снова ко мне вернётся

то что со мною было больше уже не будет снова ко мне вернётся то что со мною было больше уже не будет снова ко мне вернётся то что со мною было больше уже не будет снова ко мне вернётся то что со мною было больше уже не будет снова ко мне вернётся то что со мною было больше уже не будет снова ко мне вернётся то что со мною было больше уже не будет снова ко мне вернётся то что со мною было больше уже не будет снова ко мне вернётся то что со мною было больше уже не будет снова ко мне вернется

Алексей Хвостенко
2002

Она пахла медом и молоком,

Она ходила кошачьей поступью.
Хотелось выпить ее глотком,
Чтоб добровольно после сдаваться в постное.
В ее жилах бежал виноградный сок,
А в моих - продирала дорогу соль.
Мы были различны, как йог и йод,
Но я невыносимо любила ее.

Она грела солнцем семи миров,
Она струилась искристей стерляди.
Хотелось икры ее сладкой - в рот,
Чтоб откровенно после плеваться стейками.
В ее голосе лето играло фолк,
А в моем - сентябрь, Даниэль Дефо.
Мы спали обнявшись, и ночь напролет
Я невыносимо хотела ее.

Она стала мне жизнью без рваных рифм,
Она ласкалась щенячьими, женскими.
Хотелось в Амстер, в Париж и в Рим,
Чтоб хладнокровно после летать в Ижевски.
В ее пальцах стучал барабанный блеск,
А в моих маячил туманный блюз,
Но даже в самом чреве небес
Я знала: кроваво ее люблю,

Я знала, что соль незаживших вен,
Не дернув бровью отдам взамен
За сон ее на полотне груди,
За страх исчезнуть в смоле рутины,
За смех, за ладони, за розу губ,
За сына, что нежноотважен, как гунн.

А кто-то мне говорил: уймись,
Ты так юна (по английски - мисс)
Все проходит. И это пройдет.

Но я мимо библий люблю ее.

Яшка Каzанова
"1994"
2002

послекрасное, прекрасное,

летнее/зимнее,
неотъемлемое, окончательное;

отрывочная, по касательной,
необязательная;

утренний, дневной, ночной,
затаенный;

разный, простой, недосказанный;

111111, несчастливый,
в принципе до любой, проездной;

многословное, -слойное ,
условное, тесное;

отгадки:
время; жизнь; страх; день; билет; тело –

однако обратное: неверно; без- доказательно

Олег Шатыбелко
"б) перевод"
из поэмы "Контекст"
2005

Je te l'ai dit pour les nuages

Je te l'ai dit pour l'arbre de la mer
Pour chaque vague pour les oiseaux dans les feuilles
Pour les cailloux du bruit
Pour les mains familières
Pour l'oeil qui devient visage ou paysage
Et le sommeil lui rend le ciel de sa couleur
Pour toute la nuit bue
Pour la grille des routes
Pour la fenêtre ouverte pour un front découvert
Je te l'ai dit pour tes pens?es pour tes paroles
Toute caresse toute confiance se survivent.

Paul Éluard
"Je te l'ai dit"
1926

[Я говорю тебе это ради облаков
Я говорю тебе ради древа морского
Ради течения любого ради птиц в листьях
Ради щебня шума
Ради рук милых
Зрачка и придётся стать ему оком и миром
И сон его будет небом такого же цвета
Ради всей ночи чёрной
Ради сетки дорожной
Ради окна открытого ради чёлки на лбу
Я говорю тебе это ради твоих же желаний
Ради твоих же слов
Всю нежность всё признание переживая]

Поль Элюар
"Я говорю тебе это"
Перевод Максима Анкудинова

Oh, Angie, Oh, Angie,

when will those dark clouds disappear?
Angie, Angie,
where will it lead us from here?
With no loving in our souls
and no money in our coats -
You can't say we're satisfied...
But Angie, Angie,
you can't say we never tried.

Angie, you're beautiful,
but ain't it time we said goodbye?
Angie,
I still love you,
remember all those nights we cried?

All the dreams we held so close
seemed to all go up in smoke -
Let me whisper in your ear:
Angie, Angie,
where will it lead us from here?

Oh, Angie, don't you weep,
all your kisses still taste sweet.
I hate that sadness in your eyes...
But Angie, Angie,
ain't it time we said goodbye?

With no loving in our souls
and no money in our coats -
You can't say we're satisfied.
But Angie,
I still love you baby,
ev'rywhere I look I see your eyes.
There ain't a woman that comes close to you,
come on baby, dry your eyes!

But Angie, Angie -
ain't it good to be alive?
Angie, Angie,
they can't say we never tried ...

Mick Jagger/Keith Richards
"Angie"
From "Goat's Head Soup" album
1973

I wander thro' each charter'd street,

Near where the charter'd Thames does flow,
And mark in every face I meet
Marks of weakness, marks of woe.

In every cry of every Man,
In every Infant's cry of fear,
In every voice, in every ban,
The mind-forg'd manacles I hear.

How the chimney-sweeper's cry
Every black'ning church appals;
And the hapless soldier's sigh
Runs in blood down palace walls.

But most thro' midnight streets I hear
How the youthful harlot's curse
Blasts the new-born infant's tear,
And blights with plagues the marriage hearse.

William Blake
"London"
From "Songs of Experience"
1794

судьба моя кряхтит, ступает тяжело,

верёвкой горе завивает.
собачье (за окном, на улице) тепло -
как от больших собак бывает.
как в комнате твоей, на сквозняке ночном,
огромный ком усталой плоти
зачёркивает "зверь", подчёркивает "дом" -
и спит неделя на излёте.

душа - на поводок! опущены углы
и глаз, и губ. приподнимай же.
тяни и увлекай вперёд, на край земли,
где лес и речка, дальше, дальше,
где различают даль, где счёт - едва до двух,
где нет секундам перебоя,
где вечера тихи, где нас читают вслух
под чёрно-белый свет, под тополиный пух.
гляди - пушинка над губою.

Геннадий Каневский
2005
"о больших собаках"

Вы помните, вы всё, конечно, помните,

Как я стоял, приблизившись к стене,
Взволнованно ходили вы по комнате
И что-то резкое в лицо бросали мне.

Вы говорили: нам пора расстаться,
Что вас измучила моя шальная жизнь,
Что вам пора за дело приниматься,
А мой удел - катиться дальше, вниз.

Любимая! Меня вы не любили.
Не знали вы, что в сонмище людском
Я был как лошадь, загнанная в мыле,
Пришпоренная смелым ездоком.

Не знали вы, что я в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь, что не пойму -
Куда несет нас рок событий.

Лицом к лицу лица не увидать.
Большое видится на расстоянье.
Когда кипит морская гладь -
Корабль в плачевном состояньи.

Земля - корабль! Но кто-то вдруг
За новой жизнью, новой славой
В прямую гущу бурь и вьюг
Ее направил величаво.

Ну кто ж из нас на палубе большой
Не падал, не блевал и не ругался?
Их мало, с опытной душой,
Кто крепким в качке оставался.

Тогда и я, под дикий шум,
Но зрело знающий работу,
Спустился в корабельный трюм,
Чтоб не смотреть людскую рвоту.

Тот трюм был - русским кабаком.
И я склонился над стаканом,
Чтоб, не страдая ни о ком,
Себя сгубить в угаре пьяном.

Любимая! Я мучил вас,
У вас была тоска в глазах усталых:
Что я пред вами напоказ
Себя растрачивал в скандалах.

Но вы не знали, что в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь, что не пойму,
Куда несет нас рок событий...

Теперь года прошли. Я в возрасте ином.
И чувствую, и мыслю по-иному.
И говорю за праздничным вином:
Хвала и слава рулевому!

Сегодня я в ударе нежных чувств.
Я вспомнил вашу грустную усталость.
И вот теперь я сообщить вам мчусь,
Каков я был, и что со мною сталось!

Любимая! Сказать приятно мне:
Я избежал паденья с кручи.
Теперь в Советской стороне
Я самый яростный попутчик.

Я стал не тем, кем был тогда.
Не мучил бы я вас, как это было раньше.
За знамя вольности и светлого труда
Готов идти хоть до Ла-Манша.

Простите мне... Я знаю: вы не та -
Живете вы с серьезным, умным мужем;
Что не нужна вам наша маета,
И сам я вам ни капельки не нужен.

Живите так, как вас ведет звезда,
Под кущей обновленной сени.
С приветствием, вас помнящий всегда
Знакомый ваш Сергей Есенин.

Сергей Есенин
"Письмо к женщине"
1924

God's blessing on all nations,

Who long and work for that bright day,
When o'er earth's habitations
No war, no strife shall hold its sway;
Who long to see
That all men free
No more shall foes, but neighbours be.

The vintage, friends, is over,
And here sweet wine makes, once again,
Sad eyes and hearts recover,
Puts fire in every vein,
Drowns dull care
Everywhere
And summons hope out of despair.

France Presheren
"Zdravljica"
1835

давай спрячемся. от чего - потом разберемся.

может быть, дождь пойдет, может быть, даже снег.
возьмем с собой оливок, сыра, вина и солнечных
зайцев - подыгрывать бликами на стене.
комариный писк - брызгами по периметру
чердака. ни одна скотина не попадает в ноты.
мы, тем не менее, им похлопаем, а потом выкурим
остатки этой немузыкальной роты.
у крыжовенных рожиц по утрам мокрые бороденки.
я больше люблю морковку, а ты смородину.
днем мы найдем, о чем, и обязательно подеремся,
побросаемся словечками и на них пародиями,
к вечеру помиримся.

Валрес
2005

о, не гляди, мой Гамлет захолустный,

в пустой партер бросая монолог,
что битый час твой зритель безыскусный
во тьме галерки спит без задних ног.
прости его - он пропил королевство,
подгнившее до сумрачных корней.
наследство? только пруд по малолетству
и лилии... Офелия? он с ней
доныне в электронной переписке,
как сорок тысяч братьев, одинок.
друзья? один - уже архиепископ,
другой - садовник - вечно вьет венок
из тех же лилий: реквизит-то беден
(швырнул ключи голодный бутафор),
и вреден тяжкий дух чужих обеден,
и часослов в закладе до сих пор.
он спит в пальто, как должен спать невротик.
щекочет амфибрахий-паучок
тревожный слух - во тьму лоскутных готик
упрятанный, свернувшись, как стручок,
он видит сон: на авансцене шаткой
авантюристы развели костёр,
версификатор - темная лошадка,
и хроноса безмолвный билетёр.

Лена Элтанг
"si non e vero"
2004

Not from this anger, anticlimax after

Refusal struck her loin and the lame flower
Bent like a beast to lap the singular floods
In a land strapped by hunger
Shall she receive a bellyful of weeds
And bear those tendril hands I touch across
The agonized, two seas.
Behind my head a square of sky sags over
The circular smile tossed from lover to lover
And the golden ball spins out of the skies;
Not from this anger after
Refusal struck like a bell under water
Shall her smile breed that mouth, behind the mirror,
That burns along my eyes.

Dylan Thomas
"Not from this anger"
1938

There are nine million bicycles in Beijing -

That's a fact,
It's a thing we can't deny -
Like the fact that I will love you till I die.

We are twelve billion light years from the edge -
That's a guess,
No one can ever say it's true,
But I know that I will always be with you.

I'm warmed by the fire of your love every day -
So don't call me a liar,
Just believe everything that I say...

There are six billion people in the world -
More or less,
And it makes me feel quite small,
But you're the one I love the most of all.

We're high on the wire
With the world in our sight,
And I'll never tire
Of the love that you give me every night.

And there are nine million bicycles in Beijing,
And you know that I will love you till I die!

Katie Melua
"Nine Million Bicycles"
2005