Цветные разводы на твоих стёклах.

На моих бумага наклеена крест на крест.
Едут по мне грузовики с сахарной свёклой,
раскатывают меня в гектары и акры.
А я позорными обломками рёбер
в облака уставился, как зенитная батарея.
Я - Рок-н-ролл, я - Смит, я – Роберт
говорю с Богом у райских дверей я.
Небо в глазах и живучая память,
на ять кончаются названия песен.
Кто первым бросил в меня камень?
Кто мой портрет на стене повесил?
Новый посев и святая правда.
Ладан курится, мерцают лампады.
Мы верим, что в силах его изменить,
да только менять ничего не надо…
Впавшие зенки, палёный «Фендер»,
я - Роберт Плант, блюз под пепельным снегом.
Остап Ибрагим Сулейман-Бей Мария Бендер,
целится в белку пьяный егерь
семь четвертей, я Роберт Фрипп в отставке:
не наркоман, не пьяница, а так просто крэйзи.
Зелёная плоскость. Господа, делайте ставки.
Я - фарфоровый бог, я - город Мэйсен.
Я нависаю шестиструнным безумием,
десятью пальцами неземные радости.
Звукоизвлечение в полнолуние.
Вряд ли я доживу до старости.
Свинцовой гондолой в субконтроктаву
пру как танк, упираясь в стенки руками.
Иголка в руку: гоню по вене отраву.
Смотрю сквозь тёмные стекла расширенными зрачками…
Небо становится на метр ближе,
Звёзды кажутся понятнее и роднее,
когда я, Джордж Харрисон и Сид Вишез,
иду по Дрезденской картинной галерее.
Цветные разводы на твоих стёклах.
На моих решётки режут небо крест на крест,
примерзают ко мне осенью блёклой.

Иду на Голгофу, чтоб взойти на х**.

Владимир Бурдин
"Манифест"
1997(?)

По синим пузырькам

у тебя хранилось
всё то, что

выцвело
с этикеток. Аптечные отвары, срок: бессрочен.
Солнечный свет

замер однажды
в июне. Вода бежит быстрей,

чем две рентгеновских руки
успевают сплестись.

Если смотреть
внимательно:
каштаны чуть покачивает
ветром. Там, на кладбище. Их колени
поджаты под себя.

Tor Ulven
1980s
Перевод Нины Ставрогиной
2016

От неизвестности к неизвестности,

иноязычные бури, застящие
дорогу.

Менее дня
пути, только радужка –
меж кочевником и горизонтом.

Пепелища былых поселений:
чужих.

Дорога проступает
шаг за шагом – дальше
ни в какую.

Что-то лежит не
шевелясь, что может двигаться –
пускай проходит.

Проходит.
Проходит.

Tor Ulven
1980s(?)
Перевод Нины Ставрогиной
2016

— Там, где эти глаза зачинались,

был спровоцирован свет…

Я симметрично раскладываю ракушки
на женщину чужую,
лежащую на песке.

А облака — как крики,
и небо полно этих криков,
и я различаю границы
тишины и шума, —

они в улыбающейся женщине
заметны, как швы на ветру;

и встряхиваюсь я, как лошадь,
среди потомков дробей и простенков;

и думаю: хватит с меня, не мое это дело,
надо помнить, что два человека —
это и есть Биркенау, —

о табу ты мое, Биркенау мое,
игра матерьяла и железо мое,
чудо — не годится, чУдинко мое,
«я» — не годится, «о-ой!» мое!

Геннадий Айги
1960

Плакали да спорили - просто стыд и срам -

Пасынки истории, рок-н-ролльный хлам.
Ждали то ли алые, то ли паруса,
Сидя на обочине, глядя в небеса.
Пели песни старые,
Позабыв слова,
Что не погибла молодость -
Молодость жива!
Молодость жива, жива, жива!
Молодость жива!

Сколько водки выпито, сколько утекло,
Склько лет потеряно недругам назло!
Где ты, моя молодость, что с тобой теперь -
Белая палата, крашеная дверь,
И диагноз доктор не хотел назвать,
Но... не погибла молодость!
Молодость жива!

Препараты разные принимали мы,
И слова заразные говорили мы,
Но в бреду горячечном мы увидим свет:
Окружение прорвано, действительности нет.
То ли сумашедшая, то ли голова -

Да неееет, не погибла молодость -
Молодость жива!
Молодость жива, жива, жива!
Молодость жива!

Нас водила молодость за курносый нос,
Нам бросала молодость кости домино.
Но шприцы с отравою бьют не наугад:
Нас в живых осталось семеро, шестеро,
Пятеро, четверо и один. Я один, один, один...

Нет, жива, жива, жива -
Молодость жива!

Владимир Бурдин
"Молодость жива"
2003(?)

Et l’unique cordeau des trompettes marines.

Guillaume Apollinaire
1912

Quand, les deux yeux fermés, en un soir chaud d'automne,

Je respire l'odeur de ton sein chaleureux,
Je vois se dérouler des rivages heureux
Qu'éblouissent les feux d'un soleil monotone;
Une île paresseuse où la nature donne
Des arbres singuliers et des fruits savoureux;
Des hommes dont le corps est mince et vigoureux,
Et des femmes dont l'oeil par sa franchise étonne.
Guidé par ton odeur vers de charmants climats,
Je vois un port rempli de voiles et de mâts
Encor tout fatigués par la vague marine,
Pendant que le parfum des verts tamariniers,
Qui circule dans l'air et m'enfle la narine,
Se mêle dans mon âme au chant des mariniers.

Charles Baudelaire
"Parfum exotique"
Fleurs du mal
1857

Les faux beaux jours ont lui tout le jour, ma pauvre âme,

Et les voici vibrer aux cuivres du couchant,
Ferme les yeux, pauvre âme, et rentre sur-le-champ :
Une tentation des pires. Fuis l'infâme.
Ils ont lui tout le jour en longs grêlons de flamme,
Battant toute vendange aux collines, couchant
Toute moisson de la vallée, et ravageant
Le ciel tout bleu, le ciel chanteur qui te réclame.
Ô pâlis, et va-t-en, lente et joignant les mains.
Si ces hiers allaient manger nos beaux demains?
Si la vieille folie était encore en route?
Ces souvenirs, va-t-il falloir les retuer?
Un assaut furieux, le suprême, sans doute!
Ô, va prier contre l'orage, va prier.


Paul Verlaine
"Sagesse"
1881

Застывшая поисковая цепь

богов из камня

к солнцу
спиной.

Подходишь
поближе, один
как раз
для тебя.

Он улыбается.

Улыбок тысячи.

А в трёх шагах,
ощерившись,
глумливо кажут
клыки секача.

Ты не пугайся.

Лицо исчезнет,
когда заполнишь бога
изнутри

Tor Ulven
1980s(?)
Перевод Нины Ставрогиной
2016

вот так вот и оживает то, что, казалось, давно ушло:

неузнаваемый воздух, голая линия деревьев на горизонте,
как птичий след на снегу, немного крови,
железнодорожный стук в отдаленье, водонапорная башня,
ржавые потеки на стенах, холод, названный движением,
потерей, тоской по утраченному:

несмотря на то, что тень не равна человеку,
человек равен своей тени.

Екатерина Симонова
"Любовь"
2016