Я сам ничей, но — около пути,

Где каждый пеший — все-таки прохожий, 

Ему под ноги родина летит, 

И тень ее на бабочку похожа. 

Уйти в листву осеннюю до пят 

И понемногу родины дождаться. 

Забрезжит свет, и бабочки летят 

Установить сиротство и гражданство. 

Распахнуто, и Севером сквозит. 

Брожу в лесу некрашеных скамеек, 

Где каждый кустик гибелью грозит, 

Но каждый зяблик родину имеет. 

Виталий Пуханов

2021

О. Пыльца и пыль:

От милого лица

Шмель шамкает

Фонарик несёт комарик

Свет ширится и нет ему конца—

Апрельское неверное свеченье

Как бы реки опасное теченье

Как бы руки опасное реченье

Когда лицо рука ласкает мне.

Усталости печали приключенье—

Как будто камень ты и ты на дне

Мы мимо дна прозрачные мы рыбы

Мы оплываем камни и изгибы

Мы держимся друг друга как во сне

Ты есть мой свет неясный и дрожащий

Мой будущий но ярче— настоящий,

Глаза мне застящий

Глаза слепящий

Смысл делающий жизнь дающий мне.

Полина Барскова

"Свет, апрель"

25 апреля 2021

Вода из крана вытекает

Чиста, прозрачна и густа
И прочих качеств боле ста
Из этого что вытекает? —
А вытекает: надо жить
И сарафаны шить из ситца
И так не хочется, скажи
За убеждения садиться
А надо

Дмитрий Александрович Пригов

1985

Нет, я не в том тебе завидую

С такой мучительной обидою,
Что уезжаешь ты и вскоре
На Средиземном будешь море.
И Рим увидишь, и Сицилию,
Места любезные Виргилию,
В благоухающей, лимонной
Трущобе сложишь стих влюбленный.

Я это сам не раз испытывал,
Я солью моря грудь пропитывал,
Над Арно, Данте чтя обычай,
Слагал сонеты Беатриче.
Что до природы мне, до древности,
Когда я полон жгучей ревности,
Ведь ты во всем ее убранстве
Увидел Музу Дальних Странствий.

Ведь для тебя в руках изменницы
В хрустальном кубке нектар пенится,
И огнедышащей беседы
Ты знаешь молнии и бреды.
А я, как некими гигантами,
Торжественными фолиантами
От вольной жизни заперт в нишу,
Её не вижу и не слышу.

Николай Гумилев
1913

Большая Медведица любит квантовый чёрный эль

но не брезгует пить самогон
по множественным цепочкам квантовых превращений мы сходим в Хель
но не брезгуем и в чернозём

когда речь идёт о галактиках, мы уплотняемся так, что
происходит взрыв, и мы начинаем слышать, как дышит ил
и как течёт посреди болот отрицательный код,
помнишь, ты там ходил

среди пограничных ледниковых озёр, мягкой зимой,
обращающейся в бесконечность вдоль линии передач,
вслед за ударной волной, войной,
мимо заброшенных дач

Большая Медведица любит квантовый чёрный эль
чёрный квантовый эль заполняет наш лимб, как ямб,
чёрный квантовый эль нас проводит в Хель
и в другие края

Алла Горбунова

2021

И не такое бывало

Как сообщает сюжет в ленте,
г-н. Басу, 41-летний житель
индийского города Бенгалуру,
взял в жены крысу, которую считает
реинкарнацией своей первой жены,
погибшей в автокатастрофе.

Г-н. Басу, отец четырех малолетних детей,
был совершенно разбит горем.
Но прошло несколько месяцев
и к нему на порог пришла крыса.
"У нее были глаза и нос моей жены", --
говорит г-н. Басу, сразу
и без малейшего сомнения осознавший,
что это она.

"Я предложил ей
любимое печенье жены, и она ела
именно так, как ела бы жена".

Была мгновенная взаимная нежность,
было знакомое выражение глаз.
Г-н. Басу посовещался со жрецами храма,
те одобрили брак и совершили обряд.
Так произошло воссоединение супругов.

Смейтесь же, любящие смеяться,
и негодуйте, кто любит негодовать,
и трындите назидательно свое, вы,
обладатели единственной верной религии,
с позиций подлинного знания и здравомыслия,
не могущие и помыслить о том,
чтобы жениться на крысе.

Я б хотел знать, как они там теперь,
но лента молчит, наша энтропия
ушла далеко вперед и о них забыли.
В моем воображении они мне видятся
живущими долго и счастливо
в какой-нибудь укромной избушке.

Я только надеюсь, родная,
что вопреки и наперекор всему
всегда буду за тебя держаться
с такой же безумной верностью
и слепой верой перед лицом смерти.
Я только надеюсь.

Филипп Николаев

2021

на бога в нём,

гляди на бога в нём.
все, кроме бога в нас, большим огнем
займётся скоро, как трава сухая.
он дерево в расщелине времен.
гляди на бога в нём:
он разветвлен,
он ширится и бьется, не стихая.

мы не могила, но и не скала:
мы поровну из пепла и стекла,
мы воины не более мизинца.
в сетях обиды, накануне слез,
спроси себя, с чем ты сейчас всерьез
решила врукопашную сразиться?

с щебенкой, пеной, накипью, трухой?
кто тут из нас действительно плохой,
когда нас завтра выметут отсюда?
лицо ребенка к свету привлеки:
чьи, кроме бога, мы здесь дневники?
чья, кроме бога, мы еще посуда?

поэтому смотри поверх помех:
высокий лоб и драгоценный смех,
немного аистиная повадка;
как лодку, тело бросив впопыхах,
мы станем лишь цезурами в стихах.
мы станем только богом без остатка.

а то, что мы орем сквозь немоту,
какой мы ад, когда невмоготу,
придумано, чтоб быть преодолённым:
чтобы прозреть одним осенним днём.
прощай его,
гляди на бога в нём:
отчаявшемся,
замкнутом,
влюблённом.

Вера Полозкова
2020

I do kind gestures. Remove my appendix.

I put my ear to a flat shell and—nothing.
I play the lottery ironically. Get married.
Have a smear test. I put my ear to the beak
of a dead bird—nothing. I grow wisdom
teeth. Jog. I pick up a toddler’s telephone,
Hello?—No answer. I change a light bulb
on my own. Organize a large party. Hire
a clown. Attend a four-day stonewalling
course. Have a baby. Stop eating Coco Pops.
I put my ear right up to the slack and gaping
bonnet of a daffodil—. Get divorced. Floss.
Describe a younger person’s music taste as
“just noise.” Enjoy perusing a garden center.
Sit in a pub without drinking. I stand at the
lip of a pouting valley—speak to me!
My echo plagiarizes. I land a real love plus
two real cats. I never meet the talking bird
again. Or the yawning hole. The panther
of purple wisps who prowls inside the air.
I change nappies. Donate my eggs. Learn
a profound lesson about sacrifice. Brunch.
No singing floorboards. No vents leaking
scentless instructions. My mission is over.
The world has zipped up her second mouth.

Caroline Bird
2021

Нет мест, а есть где быть.

Нет воли и покоя,
а есть сам свет и счастье видеть в нем
родных и птиц, растения и буквы,
и два-три города -
их, верно, тоже нет,
но я пока что этого не знаю.
Вид с воздуха на эти кухни-спальни с людьми и без,
прекрасен, нестерпим,
обратный вид на жительство и зрение:
все на местах.
Но быть уже нельзя.

Хельга Ольшванг

2015