вторник, мая 29, 2007

Ты поскачешь во мраке, по бескрайним холодным холмам,

вдоль березовых рощ, отбежавших во тьме, к треугольным домам,
вдоль оврагов пустых, по замерзшей траве, по песчаному дну,
освещенный луной, и ее замечая одну.
Гулкий топот копыт по застывшим холмам - это не с чем сравнить,
это ты там, внизу, вдоль оврагов ты вьешь свою нить,
там куда-то во тьму от дороги твоей отбегает ручей,
где на склоне шуршит твоя быстрая тень по спине кирпичей.

Ну и скачет же он по замерзшей траве, растворяясь впотьмах,
возникая вдали, освещенный луной, на бескрайних холмах,
мимо черных кустов, вдоль оврагов пустых, воздух бьет по лицу,
говоря сам с собой, растворяется в черном лесу.
Вдоль оврагов пустых, мимо черных кустов, - не отыщется след,
даже если ты смел и вокруг твоих ног завивается свет,
все равно ты его никогда ни за что не сумеешь догнать.
Кто там скачет в холмах... я хочу это знать, я хочу это знать.

Кто там скачет, кто мчится под хладною мглой, говорю,
одиноким лицом обернувшись к лесному царю, -
обращаюсь к природе от лица треугольных домов:
кто там скачет один, освещенный царицей холмов?
Но еловая готика русских равнин поглощает ответ,
из распахнутых окон бьет прекрасный рояль, разливается свет,
кто-то скачет в холмах, освещенный луной, возле самых небес,
по застывшей траве, мимо черных кустов. Приближается лес.

Между низких ветвей лошадиный сверкнет изумруд.
Кто стоит на коленях в темноте у бобровых запруд,
кто глядит на себя, отраженного в черной воде,
тот вернулся к себе, кто скакал по холмам в темноте.
Нет, не думай, что жизнь - это замкнутый круг небылиц,
ибо сотни холмов - поразительных круп кобылиц,
на которых в ночи, но при свете луны, мимо сонных округ,
засыпая, во сне, мы стремительно скачем на юг.

Обращаюсь к природе: это всадники мчатся во тьму,
создавая свой мир по подобию вдруг твоему,
от бобровых запруд, от холодных костров пустырей
до громоздких плотин, до безгласной толпы фонарей.
Все равно - возвращенье... Все равно даже в ритме баллад
есть какой-то разбег, есть какой-то печальный возврат,
даже если Творец на иконах своих не живет и не спит,
появляется вдруг сквозь еловый собор что-то в виде копыт.

Ты, мой лес и вода! кто объедет, а кто, как сквозняк,
проникает в тебя, кто глаголет, а кто обиняк,
кто стоит в стороне, чьи ладони лежат на плече,
кто лежит в темноте на спине в леденящем ручье.
Не неволь уходить, разбираться во всем не неволь,
потому что не жизнь, а другая какая-то боль
приникает к тебе, и уже не слыхать, как приходит весна,
лишь вершины во тьме непрерывно шумят, словно маятник сна.


Иосиф Бродский
1962

пятница, мая 25, 2007

ты знаешь, мы вырастем лет через цать,

мы станем взрослее и, может быть, скрытней.
я буду касаться легонько лица
у зеркала утром - кусочки событий
вчерашнего дня собирая в одно
большое цветастое яркое блюдо -
смотри, вот морщинка, вторая вот, но
нам это подходит. я, кажется, буду
чуть больше читать и чуть меньше писать
на рваных салфеточках то, что родится.
и снова легонько касаться лица
за сорок, за двадцать, за десять, за тридцать,
за семьдесят, восемьдесят, девяно...
не перебивай меня, лучше приблизься -
смотри, вот морщинка, вторая вот, но
какие красивые тонкие лица
у нас. за окошком осенняя блажь,
как в мае положено, с призраком снега.
и мы органично впадаем в пейзаж,
и белыми каплями падаем с неба.

Яшка Каzанова
2004

среда, мая 16, 2007

Солнце нежным светом красит

Что попало поутру.
Я тебя люблю, Герасим,
Только слов не подберу.

Пруд под солнцем нежит кожу,
Замолчал, пригревшись, чиж...
Ты, наверно, любишь тоже,
И поэтому молчишь.

Мария Тарасова
"Муму"
2005

воскресенье, мая 13, 2007

- Я знаю, как выглядят бронзовые солдаты, помню, как выглядят покемоны

мне в целом вполне пиздато [зачем шеренги омона]
я не помню, как выглядят журавли [чем они отличаются от аистов, например]*
- хочешь, посмотрю в сети?

В лекции на полит.ру Пригов рассказал историю: - Приятель
впервые вывез из города своего большого чёрного дога
и на даче в Абрамцево тот впервые увидел лошадь -

он упал в обморок: он никогда
не видел животных
размером больше себя.


* "А превратились в белых журавлей". [Р. Гамзатов]
Антон Очиров
2007

понедельник, мая 07, 2007

Чего они все хотят от тебя, присяжные с мониторами вместо лиц?

Чего-то такого экстренного и важного, эффектного самострела в режиме блиц.
Чего-то такого веского и хорошего, с доставкой на дом, с резной тесьмой.
А смысл жизни – так ты не трожь его, вот чаевые, ступай домой.
Вот и прикрикивают издатели да изводят редактора.
Но еще не пора, моя девочка.
Все еще не пора.

Страшно достает быть одной и той же собой, в этих заданностях тупых.
Быть одной из вскормленных на убой, бесконечных брейгелевских слепых.
Все идти и думать – когда, когда, у меня не осталось сил.
Мама, для чего ты меня сюда, ведь никто тебя не просил.
Разве только врать себе «все не зря», когда будешь совсем стара.
И еще не пора, моя девочка.
Все еще не пора.

Что за климат, Господи, не трави, как ни кутайся – неодет.
И у каждого третьего столько смерти в крови, что давно к ней иммунитет.
И у каждого пятого для тебя ледяной смешок, а у сотого – вовсе нож.
Приходи домой, натяни на башку мешок и сиди, пока не уснешь.
Перебои с цикутой на острие пера.
Нет, еще не пора, моя девочка.
Все еще не пора.

Еще рано – еще так многое по плечу, не взяла кредитов, не родила детей.
Не наелась дерьма по самое не хочу, не устала любить людей.
Еще кто-то тебе готовит бухло и снедь, открывает дверь, отдувает прядь.
Поскулишь потом, когда будет за что краснеть, когда выслужишь, что терять.
Когда станет понятно, что безнадежно искать от добра добра.
Да, еще не пора, моя девочка.
Все еще не пора.

Остальные-то как-то учатся спать на ветоши, и безропотно жрать из рук, и сбиваться в гурт.
Это ты все бегаешь и кричишь – но, ребята, это же – это страшное наебалово и абсурд.
Правда, братцы, вам рассказали же, в вас же силища для прекрасных, больших вещей.
И надеешься доораться сквозь эти залежи, все эти хранилища подгнивающих овощей.
Это ты мала потому что, злость в тебе распирающая. Типа, все по-другому с нынешнего утра.
И поэтому тебе, девочка, не пора еще.
Вот поэтому тебе все еще не пора.

Вера Полозкова
2007

воскресенье, мая 06, 2007

суббота, мая 05, 2007

а кто идёт по стене отвесной -

по каменным набережным серой Темзы -
шагая сильным небрежным шагом -
размахивая - сицилийским - флагом.

а кто идёт переулком диким -
исходит белым истошным криком -
от мала проходит и до велика
все круги ада.

а кто лежит, запрокинув шею -
и шепчет тихо – иди, погрею -
я был лейтенантом, я всё умею,
я так стреляю.

и лапы тянет – иди, полаю -
и тычется носом - чтоб ближе к раю.

и кто подходит так близко к краю
моей отчизны.

и кто берёт мои губы сухо -
и шепчет – здравствуй, моя старуха.
и крепко пальцем берёт за ухо -
и тянет кверху –

я видел слёзы моей отчизны
и кто идёт по стене отвесной
и кто идёт переулком диким -
я был лейтенантом, я как железный -
и вот потеха -

лизать твои губы – чтоб ближе к краю,
лизать твои губы - сейчас залаю.
на каменных набережных серой Темзы -
так близко к раю.

Маша Глушкова
март 2007

пятница, мая 04, 2007

I am unwritten, can't read my mind, I'm undefined,

I'm just beginning, the pen's in my hand, ending unplanned,
Staring at the blank page before you
Open up the dirty window
Let the sun illuminate the words that you could not find...

Reaching for something in the distance,
So close you can almost taste it,
Release your inhibitions,
Feel the rain on your skin -
No one else can feel it for you,
Only you can let it in,
No one else, no one else
Can speak the words on your lips.
Drench yourself in words unspoken,
Live your life with arms wide open -
Today is where your book begins,
The rest is still unwritten...

I break tradition, sometimes my tries are outside the lines.
We've been conditioned to not make mistakes, but I can't live that way...

Staring at the blank page before you
Open up the dirty window
Let the sun illuminate the words that you could not find...

Reaching for something in the distance,
So close you can almost taste it,
Release your inhibitions,
Feel the rain on your skin -
No one else can feel it for you,
Only you can let it in,
No one else, no one else
Can speak the words on your lips.
Drench yourself in words unspoken,
Live your life with arms wide open -
Today is where your book begins,
The rest is still unwritten...

Natasha Bedingfield
"Unwritten"
2004

четверг, мая 03, 2007

и вот нудит она, нудит, хоть пасть порви -

ни в бога душу, ни в полвторого:
- он тебя ударил, с ним не живи -
он сделает это снова.

из
У. Гибсон
"Все вечеринки завтрашнего дня"
1999
перевод, 2007

среда, мая 02, 2007

Она из себя грешнаитка и возбуддистка

а ты рядом с ней туземец пигмей хочукча
поешь про любовь танцуешь как будто в кино индийском
и сразу без перерыва отплясываешь качучу
а ей хоть бы что внимания даже не обратила
(оно и понятно в кармане всего сестерций)
не видит в тебе ни друга ни побратима
и делает вид что ей даже немножко противно
хоть ты и готов с ней немедленно посестриться
ну что с ней поделаешь с этакой эгегейшей
и на фиг такой ты не сдался ей вднхахаль
у ней ГОСПОЖА написано крупно на бейдже
а рядом помельче отвянь, руками не хапать
И ты как студент не выучивший экзамена
как лох понаехавший с озера Несс бормочешь
- Такая ты вся осязаемая зая моя...
мечтая о средствах золотовалютного займа
чтоб ей оплатить хоть частичку горячей египетской ночи

Иван Сидоров
2007