среда, марта 20, 2013

Лили Марлен, ты не жила при совке,

ты вообще не знала, что такое совок,
но батальоны, шедшие налегке,
несли эту ломкую песню, каждый в своем рюкзаке
меж порнографических снимков и нежных маминых строк.

б

Война началась в июне, и уже в осенние дни,
летнюю кампанию прогоцав, во мрак ночной
уходили "наши", как сами себя они
трепетно называли, и нет особой вины
в любви к незнакомым лицам без надобности большой.

в

Что поделать - таков уж был вперед их гнавший завет,
такая сансара рабочая, такой православный чин,
что каждый в своей ойкумене, достигнув звезд и планет,
предмет любви обретя, любил бы этот предмет,
кроме, конечно, дебилов и одиноких мужчин.

г

Но вы, наконец, появились – дети германских лесов,
непоседливые сорвиголовы рейнских рабочих долин,
и радовались мещане появлению их голосов,
кроме повешенного агитатора, качавшегося, как чаша весов.
Он один не радовался. Он был вообще один.

д

Смешно и наивно, но в кажом городе был
петлюровец, прочищавший свой слуховой аппарат,
вот рвались попеть комсомолки, чувствуя пыл,
вот братьям хлеб-соль поднес и бант нацепил
на вышиванку предатель - полный парад.

е

О городе вы заботились – листовки на мостовой:
пусть дрожит мародера хребет кривой!
Открыли «Просвиту», поднявши грохот и вой,
остаток советстких тварей в зоопарк загнали гурьбой.
Хоть кому был он нужен – ваш зоопарк такой?

ж

Пионеры-юннаты, что вам стихи слагали, спеша,
учительница, что пускала вас на постой со всей
душой – все заплатят жертву сполна, греша:
вот она, славянская, психоделическая душа!
Ясно, каков урожай, но знай себе, сей.

з

Скажите нервному мальчику, что промерзал дотла
в зимней редакции, веря, что это еще не конец,
когда вы уходили из города, из его воды и тепла,
скажите, хоть капля совести потом затекла
в глубину ваших холодных немецко-фашистских сердец?

и

Даже не зная природы некоторых вещей,
через всю непруху, тоску, хоть раз
и, если уже откровенно – без обид и соплей,
неужели сами не видели, не имели глаз,
что рейх ваш – фата моргана, а фюрер ваш – пидарас?

к

Боль этого города не утолить, беду
не залечить, не унять обиду на всех , кто оставил его, бежав
поэтому – лучше сдохну, чем просто так упаду
на площадь его свободы - навзничь, у всех на виду,
не отойдя от корней его наркотических трав.

л

Лишь неподвижное небо смотрит на нас свысока,
линзами Богородицы в наши дома глядит.
Греются шоколадки в руках детворы,
пахнет драпом в учительской, дождь заливает дворы.
как журавль-путешественник, геликоптер летит.

Сергей Жадан
"Стансы для немецко-фашистских захватчиков"
2008
Перевод с украинского
Борис Херсонский 2013

Комментариев нет: