Вот Гутенберг. Или, проще, Федоров Иоанн.
Медные буквы грудой лежат у ног.
Свежий оттиск сохнет. Проецируясь, как на экран,
на печатный лист, Предвечное Слово ждет
последствий того, что теперь уже не рука,
мыслящего, но механизм, как давилка жмет:
где выжимки, где вино - никто не знает пока.
Пять веков - и уйдут письмена, имена.
Анонимус, радуйся! Почерк умер, шрифт - да живет!
Отпечаток мысли - улика, которая не нужна
ни милиции, ни инквизиции, ни уму, ни сердцу, и вот
текст уже не имеет шансов быть прочитанным вслух,
быть разорванным на клочки, быть спаленным в огне.
Или просто - побыть с людьми, преломляясь в двух
хрусталиках, чуть меняясь, словно пейзаж в окне.
Борис Херсонский
1997
Комментариев нет:
Отправить комментарий