Это зиму валили кнутом,
Под узорчатыми поясами
Убегало дыхание ртом.
Белоногие дети плясали,
Как медведи, валились на стол,
Но такой изуверской печали
Ни один не вынашивал стон.
Колокольная сила перста
Под кнутом загудела, пуста:
"Сновиденья мои, сновиденья…"
По границе метелился вой,
Да солдатик проматывал свой
Стыд, палаш и весёлые деньги.
...
Цари замолчали,
упали,
набрякли -
и свились в одно.
В холодные русла
нерусские капли
цедило дневное вино.
Весь день пировал.
Молчаливо и цело
являлась глухая столица уму.
Висели под крышею два офицера
и сыпали шахматы в руки всему.
Слоны утонули.
Из дерева в парке
свистел закоптелый, больной лесовик.
По дну колыхались горячие танки,
и горлица плакала между травы.
На круглом песке
у худого корыта
ложилась на сети
и выла на море
малиновка,
ангел,
пчела - Маргарита,
от горя белесее моли.
Сюда собирались хирурги и твари,
цари и калеки,
и птичии бабы,
мундиры на груди себе надевали
и жили, как рыбы,
и выжить могли бы…
Но встала Гора
и взимала горою.
Родная подруга, как уточка, нема.
По склону катился берёзовый кролик,
и дочка плыла, указуя на Небо.
Сергей Дмитровский
"Свадьба Мельница"
2000е
Комментариев нет:
Отправить комментарий