Но вот толпа заколебалась,

По зале шепот пробежал...
К хозяйке дома приближалась,
За нею важный Генерал.
Она была не тороплива,
Не холодна, не говорлива,
Без взора наглого для всех,
Без притязаний на успех,
Без этих маленьких ужимок,
без подражательных затей...
Все тихо, просто было в ней.
Она казалась верный снимок
Du comme il faut.... ****, прости:
Не знаю, как перевести.

XV
К ней дамы подвигалсь ближе;
Старушки улыбались ей;
Мужчины кланялися ниже,
Ловили взор ее очей;
Девицы проходили тише
Пред ней по зале: и всех выше
И нос и плечи подымал
Вошедший с нею Генерал.
Никто б не мог ее прекрасной
Назвать; но с головы до ног
Никто бы в ней найти не мог
Того, что модой самовластной
В высоком, Лондонском кругу
Зовется vulgar. Не могу...

XVI
Люблю я очень это слово,
Но не могу перевести:
Оно у нас покамест ново,
И вряд ли быть ему в чести.
Оно б годилось в эпиграмме...
Но обращаюсь к нашей даме.
Беспечной прелестью мила,
она сидела у стола
С блестящей Ниной Воронскою,
Сей Клеопатрою Невы:
И верно б согласились вы,
Что Нина мраморной красою
Затмить соседку не могла,
Хоть ослепительна была.

XVII
"Уже ли," думает Евгений:
"Уже ль она? Но точно... Нет...
Как! из глуши степных селений..."
И неотвязчивый лорнет
Он обращает поминутно
На ту, чей вид напомнил смутно
Ему забытые черты.
"Скажи мне, Князь, не знаешь ты,
Кто там в малиновом берете
С Послом Испанским говорит?"
Князь на Онегина глядит.
- "Ага! давно ж ты не был в свете.
Постой, тебя представлю я."
- "Да кто ж она?" - "Жена моя."

Александр Пушкин
Роман в стихах "Евгений Онегин"
Глава 8, XIV-XVII
1831