Спят мои друзья в голубых гробах. И не видят созвездий, где

тридцатитрехлетний идет рыбак по волнующейся воде.

За стеной гитарное трень да брень, знать, соседа гнетет тоска.
Я один в дому, и жужжит мигрень зимней мухою у виска.

Я исправно отдал ночной улов перекупщику и притих,
я не помню, сколько их было, слов, и рифмованных и простых,

и. на смену грусти приходит злость - отпусти, я кричу, не мучь -
но она острее, чем рыбья кость, и светлее, чем звездный луч.

Бахыт Кенжеев
1990